Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Агрессия встроена в систему эго, которая в любом зарождающемся конфликте полностью замыкается на «я, мне, мое». Общество на словах почитает святых, давших обет служить Богу, а не себе, однако существует бездонная пропасть между ценностями, которые мы отстаиваем, и нашим реальным жизненным укладом. Ахимса может преодолеть эту пропасть лишь повышением уровня личностной осознанности. Единственный способ положить конец всякому насилию – отказаться от личной истории. Не может достигнуть просветления ни один человек, у которого в мире остались личные интересы, – так можно было бы сформулировать третий принцип Ахимсы. Но это рискует показаться столь же радикальным учением, как Нагорная проповедь Иисуса, в которой он обещает, что кроткие наследуют землю.
В обоих случаях основная идея заключается в том, чтобы изменить не ваши действия, а ваше сознание. Для этого вы должны пройти путь из пункта А в пункт Б, где А – это жизнь, основанная на ненасытных притязаниях эго, а Б – лишенная эгоизма осознанность. По правде говоря, никто не стремится к лишенной эгоизма осознанности. С позиции заботы о собственной шкуре эта идея кажется пугающей и невозможной. Какая выгода в том, чтобы низложить эго (полностью посвященное извлечению из всего выгоды)? Когда эго исчезает, не становитесь ли вы инертны и пассивны, как погремушка, из которой вынули звенящую сердцевину?
Ответом служат те моменты, когда личное «я» отпадает естественно и легко. Это случается в моменты медитации или просто глубокого удовлетворения. Неэгоистичное сознание – то состояние, когда Природа, искусство или музыка создают в нас ощущение чуда. Единственная разница между такими моментами (сюда мы можем добавить также опыт творчества, любви и игры) и Ахимсой в том, что они вспыхивают и исчезают, в то время как Ахимса есть стабильное состояние. Истории, а также питающее их эго – это иллюзии, самовоспроизводящиеся модели выживания и себялюбия. Вознаграждение Ахимсы – не в приумножении иллюзий. Эго же всегда стремится к приумножению, идет ли речь о деньгах, собственности или власти. Вознаграждение Ахимсы – в том, что вы становитесь тем, кто вы есть на самом деле.
Слишком высокопарным было бы утверждение о том, что Ахимса – это более высокая степень сознания. Правильнее говорить о нормальном сознании в мире, где понятие нормы столь извращено, что приближается к психической патологии. Ненормально жить в мире, где тысячи ядерных боеголовок направлены на врага, а терроризм считается допустимым актом веры. Вряд ли такое должно быть нормой.
Для меня наследие той работы, которую Маршалл вел всю жизнь, заключается не в том, как революционно он переосмыслил роль посредника, – хотя и это очень важно. Для меня его наследие заключается в новой системе ценностей, по которой он жил. На самом деле она очень древняя. Ахимса должна заново возрождаться в каждом поколении, потому что человеческая природа разрывается между миром и насилием. Маршалл Розенберг доказал, что входить в это состояние расширенной осознанности вполне возможно и, более того, очень полезно, когда речь идет об улаживании конфликтов. Он оставляет метки на пути, которым все мы можем следовать. Если в глубине души мы по-настоящему любим себя, то последуем этим путем. Это единственное решение в мире, который отчаянно пытается обрести мудрость и положить конец раздорам.
Дипак ЧопраБлагодарности
Я благодарен за возможность учиться и работать у профессора Карла Роджерса, когда он исследовал составляющие отношений взаимопомощи. Результаты этого исследования сыграли ключевую роль в эволюции процесса коммуникации, который я буду описывать в этой книге.
Я всегда буду благодарен профессору Михаэлю Хакиму, который помог мне увидеть научные ограничения и социальные и политические опасности того способа применения психологии, которому меня обучили и который трактует людей как носителей патологии. Когда я увидел ограниченность этой модели, это подтолкнуло меня к поиску новой психологической практики, основанной на углубляющемся понимании того, как предназначено жить людям.
Также я благодарен Джорджу Миллеру и Джорджу Олби, которые старались, чтобы психологи осознали необходимость искать лучшие способы «делиться психологией». Они помогли мне увидеть, что огромные страдания на нашей планете требуют более эффективного способа распределять драгоценные навыки, чем предлагает клинический подход.
Я хотел бы поблагодарить Люси Лью за редактирование этой книги и создание чистового варианта рукописи, Риту Херцог и Кэти Смит за их помощь в процессе редактирования, а также Дэрольда Миллигана, Соню Норденсон, Мелани Сирс, Бриджит Белграв, Мэриан Мур, Киттрелл Маккорд, Вирджинию Хойт и Питера Вайсмиллера за их дополнительную помощь.
И наконец, я хотел бы выразить благодарность моему другу Энни Мюллер. Она вдохновила меня более ясно описать духовную основу моей работы, и это обогатило мою жизнь и сделало работу плодотворнее.
Слова – это окна (и стены тоже)
В твоих словах я слышу приговор,Я чувствую себя осужденной и изгнанной,Но прежде чем я уйду, мне нужно знать —Ты именно это и имел в виду?Прежде чем я встану на свою защиту,Прежде чем я начну говорить голосомобиды или страха,Прежде чем я выстрою стену из слов, —Скажи мне, я правильно тебя услышала?Слова – это окна или же стены;Они выносят нам приговорили дают освобождение.Когда я говорю и когда я слышу,Пусть свет любви сияет сквозь меня.Есть вещи, которые мне нужно сказать,Которые много значат для меня,И если мои слова тебе не ясны,Поможешь ли ты мне стать свободной?Если кажется, что я хочу тебя унизить,Если ты почувствовал мое безразличие,Попробуй услышать в моих словахТе чувства, которые мы разделяем.Рут Бебермейер1
Давать от всего сердца
Суть ненасильственного общения
В жизни главное для меня – сопереживание, живой поток между мной и другими, основанный на взаимной отдаче от сердца.
Маршалл РозенбергВведение
Моя вера в то, что нам предназначено наслаждаться, давая и принимая в сопереживании, заставила меня бóльшую часть жизни провести в поисках ответов на два вопроса: почему у нас разрывается связь с этой полной сопереживания сущностью и мы начинаем вести себя как жестокие эксплуататоры? И что позволяет некоторым людям сохранять связь со своей сочувствующей природой даже в самых сложных условиях?
Эти вопросы начали заботить меня еще в детстве, начиная примерно с лета 1943 года, когда наша семья переехала в Детройт. На следующей неделе после нашего прибытия в городе начался конфликт на расовой почве после одного случая в парке. В течение следующих нескольких дней было убито более сорока человек. Наш район был в эпицентре конфликта, и мы три дня просидели дома взаперти.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
